Поэзия — путь к Восторгу
Пусть мой взгляд погружается
Глубоко внутрь,
Чтобы я видел мир
Через красоту сердца поэта.
Шри Чинмой
Предисловие
Шри Чинмой (1931-2007гг.) известен любителям искусства как композитор и музыкант, который, подобно Рави Шанкару и другим великим индийским музыкантам, активно гастролировал по миру и снискал признание сотен тысяч слушателей. Однако никак не менее весом его вклад в поэзию. По-настоящему удивляет количество написанных им стихотворений и поэтических афоризмов — свыше ста тысяч, включая тексты к более чем десяти тысячам песен! Похоже, что Шри Чинмой всё время жил в творческом озарении. Однажды он за сутки написал одну тысячу триста хотя и коротких, но по-настоящему изящных, исполненных глубокой мудрости произведений.
«Критики справедливо критикуют меня за то, что я написал так много стихотворений,
– сказал Шри Чинмой 30 марта 1993 года при вручении ему награды Ассоциации писателей ООН. — Они считают, что я верю только в количество, а не в качество. По-своему они совершенно правы. Но я чувствую, что необходимо также и количество... На дереве растут не только прекрасные цветы, но и множество листьев. Обращать внимание только на красоту и аромат цветов и совсем не смотреть на листья — ошибка величиной с Гималаи, потому что у листьев также есть своя особенная красота. Дерево прекрасно и плодоносно только тогда, когда мы видим и его основание, и крону. Когда мы смотрим на всё дерево в целом и стараемся оценить то, что у него есть, и то, что оно собой представляет, тогда можем мы правильно судить о его красоте, сострадании и совершенстве».
Шри Чинмой родился в Индии (юго-восточная Бенгалия, ныне Бангладеш), в небольшом селении (Шакпура). Его отец Шаши Кумар Гош работал железнодорожным инспектором, а с выходом на пенсию открыл собственный небольшой сельский банк. Мать Йогамайя была домохозяйкой. Из воспоминаний Шри Чинмоя: «В моей семье почти каждый писал стихи. Мой отец написал около тридцати стихотворений; один из двоих моих старших братьев — около сотни, а самый старший — две или три тысячи. Я самый младший в семье и, похоже, самый жадный... В двенадцатилетнем возрасте я начал писать стихи на бенгальском языке. Мой брат Читта с любовью и состраданием учил меня бенгальскому стихосложению. Есть пять основных стихотворных размеров. Я все их освоил за пятнадцать минут. Никакого преувеличения!»
После смерти мужа мать поэта вместе с детьми поселилась в духовной общине в Пондичерри. Шри Чинмою тогда было всего одиннадцать лет. В общине он прожил двадцать лет, получил там прекрасное образование в европейском духе и был секретарём выдающегося бенгальского литератора Нолини Канты Гупты, о творчестве которого высоко отзывался лауреат Нобелевской премии Рабиндранат Тагор.
В 1964 году Шри Чинмой переезжает в Нью-Йорк, где первое время работает в индийском консульстве обычным клерком. Но уже через год он начинает издавать философский журнал и к началу 70-х годов приобретает большой авторитет как специалист по философии Индии, получая приглашения выступать с лекциями в известных университетах. В начале семидесятых Шри Чинмой издаёт первые сборники своих стихотворений, написанных им на английском языке: «Золотая флейта» и «Начало моей дружбы с музой». Затем в свет один за другим выходят книги поэтических афоризмов, большую часть которых автор объединил в три большие серии: «Десять тысяч цветов пламени», «Двадцать семь тысяч ростков устремления» и «Семьдесят семь тысяч деревьев служения». Вот как сам поэт отзывается об изменениях, произошедших с ним за эти десятилетия творчества на Западе:
«... Я наслаждаюсь американской свободой в своей поэзии. В начале своей поэтической карьеры много-много лет назад я изнутри и извне получил сильный импульс хорошо изучить размеры английского стихосложения. Я должен был изучать ямб, дактиль, хорей, анапест — все эти английские размеры и рифмы. Но теперь я наслаждаюсь полной свободой: мне не нужны размеры; мне не нужны рифмы — ничего, ничего! Только поток. Когда я писал свои ранние стихи, я чувствовал, что играю на флейте. Теперь же, когда я пишу стихи, возможно, это напоминает удары в гонг или игру на синтезаторе. Но я чувствую, что свет и сила неразделимы. Они как две стороны одной и той же универсальной реальности».
У Шри Чинмоя почти нет стихотворений описательных. Даже те стихи, что написаны им «по случаю» и «в честь», сродни словам, сказанным им о творчестве Гёте:
«Он раскрыл миру новый путь
К пробуждающему мир сознанию:
"Свет, больше света”.
Бесконечна жажда Бесконечного».
Поэзия Шри Чинмоя — это поэзия молитвенного сердца и просветлённого светом мудрости разума, осознающего как пропасти, так и трансцендентальные высоты внутренней жизни человека. С детства ориентированный на поэзию ведических провидцев, в своём творчестве он на современном уровне, но преданно следует за словами из Упанишад, которые положил на музыку:
«Веди меня от нереального к Реальному.
Веди меня от мрака к Свету.
Веди меня от смерти к Бессмертию».
Гуманитарная и просветительская деятельность Шри Чинмоя отмечена множеством премий и наград: Медаль Неру от ЮНЕСКО (Париж, Франция); награда «Пилигрим Мира» (Международный Центр за Мир Среди Людей, Рим, Италия); Золотая медаль в области литературы (Международная Академия Лютеса, Париж); награда за вклад в литературу (общество писателей UNSCR, ООН), награда «Голос универсальной музыки» (университет Оттавы), награда «Золотое сердце» (Общество писателей и композиторов Мехико) и др. Шри Чинмой также является обладателем почётных учёных степеней ряда университетов.
Предлагаемый вашему вниманию материал — небольшая подборка переведённых на русский язык стихотворений Шри Чинмоя, которую предваряет компиляция из его многочисленных интервью, выступлений и книг.
Из произведений и выступлений Шри Чинмоя
***
Что такое поэзия? Поэзия — это наикратчайший путь к восторгу. Если ваша цель ананда, или восторг, то поэзия — наикратчайший путь.
Я всегда говорю, что человек пишет прозу, но поэзию через человека пишет Бог. Каждое слово в стихотворении увлекает нас в Непознаваемое. Когда произносится слово «Непознаваемое», нам может показаться, что мы полностью теряемся в нём. Но это не так; вы ощутите полёт, потому что в Непознаваемом есть огромная радость.
Поэзия интуитивна. Пожалуйста, не пытайтесь её понимать. Чтобы получить радость от поэзии, нам не ум нужен, а сердце. Назначение поэзии не в том, чтобы предлагать нам знание; её назначение в том, чтобы предлагать нам удовлетворение.
Поэзия — это воплощение высочайшей Истины в её наиболее тонкой, нежнейшей и озаряющей форме. Поэзия — это вдохновение Небес, открывающих себя через устремление земли.
Поэзия — это зов-устремление человечества и плод-удовлетворение Божественности. Есть много планов сознания, из которых могут приходить стихи. Но и поэт может, подобно птице, взмывать высоко, выше, к самому высокому, входить в эти планы сознания и приносить вниз возвышенную истину, свет и восторг.
...Есть много поэтических строк, которые, если их одухотворённо повторять, вознесут нас в высочайшие планы сознания
На санскрите поэт — кави; кави — это тот, кто видит. Что он видит? Он видит истину, истину в форме семени, в её потенциале. Он видит истину-семя, её возможности и её неизбежность. Что такое истина? Истина — это счастье в прогрессе. А что такое прогресс? Прогресс — это наша постоянная самоотдача. Мы представляем собой как конечное, так и Бесконечное. Самоотдача конечного Бесконечному — вот наивысший прогресс конечного. Самоотдача Бесконечного конечному — вот наивысший прогресс Бесконечного. Когда конечное предлагает свою реальность-существование Бесконечному, оно в ответ получает плодотворную улыбку. И когда Бесконечное предлагает свою реальность-существование конечному, в ответ оно получает одухотворённый зов. Одухотворённый зов и плодотворная улыбка нетленны, несравненны, вечно и бессмертно ценимы Всевышним Абсолютом.
***
Говорят, что у поэта нет своего характера. Но я хочу сказать: а зачем поэту свой характер? Поэт отождествляется с истиной. Если ему нужно выразить гнев, естественно, он отождествит себя с сознанием гнева. Если ему нужно выразить любовь, он будет отождествляться с сознанием любви. Благодаря силе своего отождествления с реальностью, которую он видит, он открывает мир своего вдохновения и устремления.
Поэт видит истину с различных углов зрения. Он не обязан видеть истину только с одной стороны. И об одном и том же поэт может сказать по-разному. Сейчас он возносит хвалу смерти, призывает её, но позднее он уже будет осуждать смерть. И это не означает, что поэт — человек без принципов. Совсем нет! Когда он находится на определённом плане сознания, в зависимости от своей способности и восприимчивости в данное время, он видит смерть в одной форме. Войдя в другой план сознания, он может видеть смерть в ином аспекте. Сейчас он видит смерть как что-то очень хорошее, очень доброе. Если мир мучает его, не уделяет ему нужного внимания, он умоляет смерть прийти и забрать его. Но поэт — человек. Когда признание приходит к нему и все достижения мира — у его стоп, когда весь мир слушает его и он видит красоту внутри и вовне, а смерть стучится в его дверь, естественно, он видит её как зло и умоляет не трогать его. Смерть ему не нужна.
... Когда поэт входит в высокие, в более высокие, в высочайшие планы сознания, он видит реальность и сущность этих планов сознания и становится ими. Как альпинист, он взбирается на дерево реальности и затем сходит вниз, предлагая плоды миру. Затем он снова, если желает, входит в мир удовольствия, в витальную жизнь, жизнь земных эмоций и тому подобное. Но достигнутое им на высочайшем плане было абсолютно подлинным. И мы не можем отвергать его достижения на высочайшем плане только потому, что теперь он купается в удовольствиях невежества...
Многие, многие поэты наслаждались жизнью приземлённых эмоций, витальной жизнью, как обычные люди, но тем не менее они подарили нам нечто поразительное. Они предложили нам духовные истины высочайшей высоты. Я вижу их достижения. Я ценю их достижения глубоко, всем сердцем. Придёт день, когда они будут больше заботиться о преобразовании своей природы.
***
Разница между поэтом и прозаиком в следующем.
Прозаик — это пешеход. Он идёт и идёт по Дороге Вечности, чтобы достичь Цели бесконечности.
Поэт — это певец. Он идёт и поёт на Дороге Вечности, чтобы достичь Цели Бесконечности.
У писателя-прозаика есть ноги-гром.
У поэта есть стопы-молния.
Достигнув цели, прозаик провозглашает: «Я стал».
Достигнув той же самой цели, поэт шепчет: «Я вечно есть».
Я пишу прозу и поэзию более полувека. Я чрезвычайно счастлив и горд, что плыву в одной лодке с Кольриджем: «Мне бы хотелось, чтобы наши талантливые поэты помнили: проза — это слова, расположенные в наилучшем порядке; поэзия — это наилучшие слова, расположенные в наилучшем порядке».
Хочу рассказать вам о казусе из жизни величайшего поэта Индии Рабиндраната Тагора, лауреата Нобелевской премии. Всего за две недели до вручения ему Нобелевской премии редактор одного влиятельного и популярного бенгальского журнала опубликовал одно из стихотворений Тагора и безжалостно раскритиковал его, от первой до последней строки. Бенгальский редактор не видел в этом стихотворении ничего прекрасного, ничего одухотворённого, ничего плодотворного. Позднее, после того как Тагор получил Нобелевскую премию, то же самое стихотворение было опубликовано в том же самом журнале. Но на этот раз редактор превозносил это стихотворение до небес. Не только каждая строка, но каждое слово низошло прямо с Небес. Такой был комментарий! Здесь мы видим, что может сделать Нобелевская премия. Поскольку Тагора признали авторитеты в области литературы, редактор сразу же изменил свою точку зрения.
Редьярд Киплинг — один из наиболее широко известных и блестящих прозаиков английской литературы. В 1907 году он получил Нобелевскую премию в области литературы, став первым, к тому же самым молодым англоязычным писателем-лауреатом. «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». Это знаменитое утверждение Киплинга не подтвердилось, когда в 1893 году Свами Вивекананда, привезя (на Запад, в США — прим. ред.) с собой море вдохновения от Шри Рамакришны, блистательно соединил Восток и Запад своим уникальным посланием о религии.
Рабиндранат Тагор тоже полностью отрицал это утверждение. Его плодотворная жизнь стала миссией откровения Востока Западу; он хотел, чтобы два полушария соединил поток мира, не больше и не меньше.
Тагор писал: «Поразительно, отчего, написав прозу, не испытываешь той радости, которая приходит от сочинения одного-единственного стихотворения. В стихотворении чувства человека облекаются в такую совершенную форму, что их можно воспринимать, так сказать, на ощупь. Проза же напоминает бесформенный мешок с тряпьём, тяжёлый и громоздкий, который никак не ухватишь».
У философии Востока и философии Запада общая цель — удовлетворение, бесконечное удовлетворение. Это удовлетворение рождается только из одного — из самоотдачи, бессонной самоотдачи и ничего другого.
Давайте теперь обратимся к Пушкину за благословением его сладостной мудрости:
«Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать».
Вопрос. Существует ли внутренний мир, откуда приходит поэзия?
Шри Чинмой. Да, есть внутренний мир, где всё уже написано. Вдохновенные строки приходят к поэту, и он их записывает. Но нужно понимать, что есть источник, откуда приходят все эти мысли и идеи. Это верно для большинства стихотворений и песен. Поэту нужно только проникнуть в этот конкретный мир с помощью своего внутреннего видения и взять их. Иногда поэт может получить стихотворение из мира снов. Так срывают плоды с мангового дерева. Но он может и подождать, пока манго само упадёт к нему. Бывало, лёжа на кровати, я сочинял стихи, просто читая их на стене. Все строки были написаны на ней; я мог видеть их своим внутренним зрением. В Индии так я написал несколько стихотворений на бенгальском. Тагор и другие писали стихи подобным образом.
***
Считается, что поэтами рождаются, а не становятся. К сожалению, я не придерживаюсь этой точки зрения. В своей жизни я встречал много-много поэтов, которые не были рождены поэтами, но благодаря возносящемуся ввысь зову своего сердца и целеустремлённой, посвящённой жизни они стали отличными поэтами. Так что верно и то, что поэтами рождаются, и то, что поэтом можно стать.
Вы хотите быть поэтом. Вы можете быть поэтом. Вы обязательно станете поэтом. Но не позволяйте себе попадать в ловушку сомнения. Самокритике — нет, нет и нет; энтузиазму — да, да и да. Постарайтесь на несколько минут освободить ум от суматохи мыслей. Всего несколько минут попытайтесь удерживать ум в молчании. Я не говорю — на несколько часов. Вовсе нет. Лишь несколько минут поддерживайте безмолвие в уме. А затем поместите свой безмолвный ум на прекрасный, озаряющий и исполняющий трон, который сотворило для вас ваше сердце.
Когда вы пишете стихотворение, можете перечитывать его снова и снова, столько, сколько захотите. И всякий раз, читая его, вы можете попытаться силой воображения развивать радость в сердце. Воображение — ваш собственный мир. Творец создал Своё творение. Он созерцает его, и Он им наслаждается. Точно так же и вы можете создать стихотворение, созерцать его и наслаждаться им. Вы — творец, вы — наблюдающий, и вы наслаждающийся.
Когда я пишу стихотворение, я чувствую, что из познанного вхожу в Непознанное, а затем из Непознанного — в Непознаваемое.
Когда поэт завершает гонку своего честолюбия, это означает, что он готов насладиться полётом своего поднимающегося в Небеса устремления.
Есть такие незадачливые поэты: когда им не удаётся написать красивые стихи, они чувствуют себя далёкими угасающими звёздами. Увы, увы! Они не знают, что их более поздние стихотворения могут оказаться исключительно прекрасными, и они смогут взлететь в Небо-Блаженство Бесконечности.
Если нам не удаются какие-то стихи, нужно смотреть на это как на мечту, у которой недостало сил.
Вопрос. Когда пишешь стихотворение и теряешь вдохновение, как его вернуть? Силой?
Шри Чинмой. Если вы попытаетесь вернуть его силой, тогда между первыми строками и следующими возникнет зияющая пропасть. Первые будут исполнены света, а следующие будут совершенно прозаичными. Если вы попытаетесь вернуть вдохновение силой, то ничего не вернёте. Остаётся только ждать его. Некоторые люди пишут одну строку и затем вынуждены ждать следующей строки десть дней или даже два года. Вивекананда любил говорить, что если у вас нет возможности пить чистейшую воду или воду из Ганга, это не значит, что вы должны пить воду из уличных луж. Нет, вы понимаете, что от этого можно заболеть. В данном случае также, если у вас нет высочайшего вдохновения или вы не можете поддерживать его после первой строки, самое лучшее — совсем ничего не писать. Если вы устремитесь, то на следующий день, через день либо через несколько дней к вам придет больше вдохновения. Не пытайтесь закончить стихотворение в такое-то время в таком-то месте. Иначе у вас будет один алмаз, а остальное — черепки, а это разочаровывает. Если вы хотите подарить что-то миру, надо стараться поддерживать одинаково высокий стандарт.
***
Поэзия гораздо больше учит моё сердце, чем поучает мой ум.
Поэзия древности жаждала внутренней свободы. Современная поэзия испытывает голод по внешней свободе. По мнению большинства, я — современный поэт; в таком случае, не попасть бы под неопровержимое высказывание Гёте: «Современные поэты очень сильно разбавляют чернила водой».
Поэзия древности уделяла Непознаваемому больше внимания, чем познаваемому. Современная поэзия интересуется больше познаваемым и позволяет Непознаваемому оставаться незнакомцем, совершенным незнакомцем.
Лодка-поэзия древности очень часто была перегружена пассажирами-читателями. В современной лодке-поэзии очень часто нет ни одного пассажира-читателя.
А как насчёт тех, кто не то что не любит, но даже не читает поэзии? Их ни в малейшей степени не интересует ни древняя, ни современная поэзия. Дорогие слушатели, с вашего душевного разрешения, я снова повторю высказывание Энтони Хоупа Хокинса:
«Вам бы хоть иногда почитывать поэзию. Ваше невежество не позволяет мне вести с вами достойную беседу».
Поэзия говорит миру: «О мир, я цветок. Если хочешь, восхищайся моей красотой. Если хочешь, наслаждайся моим ароматом. Но не жди от меня чего-то большего, чем красота и аромат. Если ты ждёшь чего-то иного, будешь обречён на разочарование».
Поэты бывают трех типов: обычные поэты, великие поэты и поэты-провидцы. Обычные поэты растут как грибы, в огромном количестве. Великие поэты редки. Про них говорят: они родились поэтами. Поэты-провидцы достигают величайших высот. Провидец — тот, кто видит настоящее, прошлое и будущее одновременно.
Каждый ведический мудрец был поэтом и пророком. Стихи обычного поэта очень часто основаны на воображении. Рождение его поэзии даёт воображение. Поэзия же поэтов Вед рождена интуицией. И эта интуиция — прямое знание Истины. Что касается пророков, мы очень часто видим, что пророчества обычного пророка основываются на какой-то таинственности. Но с ведическими пророками не так. Их пророчества основаны на их полном и осознанном знании прямо, непосредственно, мгновенно приходящей Истины. Они просто выводили изнутри эту полную динамизма Истину, чтобы она действовала в космическом проявлении.
Веды — дом самой ранней поэзии и прозы, литературы ищущей, сражающейся с невежеством и устремлённой человеческой души. Тот, кто думает, что ведическая поэзия примитивна, а ведическая литература незначительна, несомненно, нуждается в просветлении ума. Как примитивная поэзия может нести всему миру такую возвышенную, выдержавшую проверку временем мудрость?
Поэзия и философия в Ведах действуют сообща. Философия озаряла умы ведических мудрецов. Поэзия делала бессмертными их сердца. Философ — это поэт в уме. Поэт — это философ в сердце.
Тело поэзии Вед — простота.
Витал* поэзии Вед — искренность.
Разум поэзии Вед — ясность.
Сердце поэзии Вед — чистота.
Душа поэзии Вед — озарённость.
- *Энергия человека, его эмоциональный мир
***
Гораций дал нам следующее просветляющее определение поэтов: «Поэты — первые наставники человечества». Позвольте мне добавить: поэты — первые ценители Красоты Бога в сотворённой Богом Природе.
Поэзия — это не то, что нужно понимать. Поэзия — это даже не то, что нужно чувствовать. Поэзия — это то, что раскрывает Универсальную Реальность человека. Поэзия — это то, что снимает покров с трансцендентальной Божественности человека.
***
Борис Пастернак писал:
«Как будто внутренность собора —
Простор земли…»
Не глубина ли русской души говорит через её возлюбленного сына?
О любящие поэзию, вы не только поэзию любите, вы также духовность любите, потому что поэзия и духовность идут плечом к плечу. Они неразделимы. Истинная поэзия и истинная духовность всегда неразделимы. Говорят, за поэзией следует духовность. По-моему, это преуменьшение. Глубоко внутри я чувствую, что поэзия, когда она духовна и божественна, несомненно, является домом духовности, а истинная духовность обязательно нуждается в том, чтобы быть домом поэзии.
Поэт — это тот, кто видит запредельную, абсолютную Истину. Когда мы замечаем на физическом плане, на витальном, ментальном, временами даже на психическом плане особого поэта, несущего всему миру свой дар, мы его ценим, мы им восхищаемся. Но если мы увидим в поэте искателя истины, любящего истину, подлинную реальность в видении поэта, тогда мы продвинемся на шаг дальше. Мы обнаружим своё неразделимое единство с поэтом.
Я был поэтом всю свою жизнь, и я был также искателем духовного. Внутри своего сердца я чувствую двух вечных игроков: поэта и ищущего, которые могут легко поменяться друг с другом именами. Я могу назвать поэта ищущим, а ищущего поэтом. Могу легко поменять местами их имена, но по-прежнему буду видеть ту же самую реальность. Моя поэзия и моя духовность неразделимы, как две стороны одной монеты. Их нельзя разделить. Одна дополняет или осуществляет другую по-настоящему одухотворённо и плодотворно.
***
Моя проза — это мой ум.
Моя поэзия — это моё сердце.
Без своего ума я хромой.
Без своего сердца я слепой.
***
- У поэта есть необычная способность — видеть завтрашнее. Он видит завтра не как что-то приходящее к нему, а как что-то расцветающее внутри него.
***
Поэт — это флейтист во мне.
Прозаик — это пианист во мне.
Писатель-юморист — это оптимист во мне.
***
Пытаться понять стихотворение –
Словно тронуть покрытую шипами розу.
Пытаться почувствовать стихотворение –
Словно со всей любовью касаться розы без единого шипа.
А любить стихотворение –
Самому стать красотой и ароматом розы.
***
Танец жизни
Сомнение –
Это проза ума.
Вера –
Это поэзия сердца.
Устремление –
Это песня души.
Осознание –
это танец жизни.
Песня красоты
Поэты будущего
Будут петь только одну песню:
Песню красоты
Внутри сердца-простоты
Души-глубины.
Избранные стихотворения Шри Чинмоя
The golden door of light
The golden door of light
Opens up,
And my life dances
With the ecstasy of the Beyond.
The dawn-goddess has arrived,
Sailing the boat of light.
It has touched my life of somnolence
And awakened me to the heights of light.
Дверь золотая света…
Дверь золотая света вдруг отворилась,
И жизнь закружилась моя
В экстазе Нездешнего.
Богиня-рассвет прибыла,
Скользит лодка света.
Коснулась дремоты моей,
Пробудила к высотам.
I remember ...
My mother loved me, her world.
My father loved me, his dream.
My home loved me, its 'supreme'.
I remember ...
I prayed with the blooming dawn,
I played with the glowing sun.
My life, the nectar fun.
I remember ...
I sang with the twinkling stars,
I danced with the floating moon.
All lost, alas, too soon.
I remember, I remember, I remember.
Вспоминаю…
Вспоминаю…
Мать, отец,
Лучи любви,
Наш дом — дворец
Моей игры.
Вспоминаю…
Чистота,
Дыхание-нектар души,
Рассветная роса, мечта,
Слеза мольбы.
Вспоминаю…
Танец, пенье
Под мерцание звезды,
Под алмазное свеченье
Новолунной тишины.
Вспоминаю…
Но утраты
Торопливы так... Те дни -
Грёзы, сны в тени заката...
Вспоминаю...
The Boat of Time Sails On
The sky calls me,
The wind calls me,
The moon and the stars call me.
The green and the dense groves call me,
The dance of the fountain calls me,
Smiles call me, tears call me.
A faint melody calls me.
The morn, noon and eve call me.
Everyone is searching for a playmate,
Everyone is calling me, "Come, come!"
One voice, one sound, all around.
Alas, the Boat of Time sails on.
Меня призывает небо
Меня призывают небо, ветер, луна и звёзды,
Травы, деревья, танец фонтана,
Радость и слёзы,
Нежность какой-то мелодии тихой,
Утро, полдень и вечер...
Всё и повсюду голосом стало одним,
Заклиная: "Приди!"
Каждому нужен напарник для этой игры.
Но времени лодка движется, движется дальше, увы..
Struggle's Gloom
With a blank sorrow, heavy I am now grown;
Like things eternal, changeless stands my woe.
In vain I try to overcome my foe.
O Lord of Love! Make me more dead than stone.
Thy Grace of silent Smile I never feel;
The forger of evil stamps my nights and days.
His call my sleepless body ever obeys.
My heart I annihilate and try to heal.
The dumb earth-waste now burns a hell to my soul.
I fail to fight with its stupendous doom,
My breath is a slave of that unending gloom.
For Light I pine, but find a tenebrous goal.
Smoke-clouds cover my face of Spirit's fire;
Naked I move in night's ignorance deep and dire.
Мрак борьбы
Невыносимая печаль мой дух поработила.
Мне не по силам её рать —
Неиссякаемая сила.
О Господин Любви, дай мне мертвее камня стать.
Бессмысленны — попытка за попыткой —
Призывы Милости. На кузнице беды
Кузнец злодейства мне готовит пытку.
И сердце — в пекле путник без воды.
К душе моей горит пожаром ада
Немая и пустынная Земля.
Нет песни Света из божественного Сада.
В истоках мрака безысходность — я.
Лик духа огненного — в смерти облаках.
Один, беспомощен, у беспощадности в руках.
Immortality
I feel in all my limbs His boundless Grace;
Within my heart the Truth of life shines white.
The secret heights of God my soul now climbs;
No dole, no sombre pang, no death in my sight.
No mortal days and nights can shake my calm;
A Light above sustains my secret soul.
All doubts with grief are banished from my deeps,
My eyes of light perceive my cherished Goal.
Though in the world, I am above its woe;
I dwell in an ocean of supreme release.
My mind, a core of the One's unmeasured thoughts;
The star vast welkin hugs my Spirit's peace.
My eternal days are found in speeding time;
I play upon His Flute of rhapsody.
Impossible deeds no more impossible seem;
In birth chains now shines Immortality.
Бессмертие
Всем существом ощущаю Его безграничную Милость;
В сердце моем Истина жизни белозарно сверкает.
К высотам Божественным душа моя восходит;
Беды, боли, смерть зренье совсем не встречает.
Смертные ночи и дни меня не тревожат;
Свет свыше душу мою укрепляет.
Нет больше во мне для сомненья, печали ложа.
Глаза мои света желанную Цель постигают.
Пребываю в миру, но несчастьем его не затронут;
Океан свободы всевышней — мне дом.
Разум мой — суть Его мыслей непостижимых;
Духа покой звездным объят серебром.
Дни вечные мои — фундамент дней скоротечных.
На рапсодии Флейте Его играю, играю...
Невозможное перестало быть невозможным;
В цепях рождения сияние созерцаю
Бессмертия.
Revelation
No more my heart shall sob or grieve.
My days and nights dissolve in God's own Light.
Above the toil of life my soul
Is a Bird of Fire winging the Infinite.
I have known the One and His secret Play,
And passed beyond the sea of Ignorance Dream.
In tune with Him, I sport and sing;
I own the golden Eye of the Supreme.
Drunk deep of Immortality,
I am the root and boughs of a teeming vast.
My Form I have known and realised.
The Supreme and I are one; all we outlast.
Откровение
Познало сердце навсегда
Восторг Всевышнего восхода:
По своду Бесконечности душа
Жар-птицею летит в Свободу.
Раскрыты таинства Игры.
Неведенье ушло в забвенье.
Вливаюсь в вечность Красоты.
Смотрю сквозь Око озаренья.
Бессмертие — моя судьба.
Я жизни корень и цветенье.
Во мне Всеобщая Душа
Своё находит исполненье.
The Absolute
No mind, no form, I only exist;
Now ceased all will and thought;
The final end of Nature's dance,
I am it whom I have sought.
A realm of Bliss bare, ultimate;
Beyond both knower and known;
A rest immense I enjoy at last;
I face the One alone.
I have crossed the secret ways of life,
I have become the Goal.
The Truth immutable is revealed;
I am the way, the God-Soul.
My spirit aware of all the heights,
I am mute in the core of the Sun.
I barter nothing with time and deeds;
M y cosmic play is done.
Абсолют
Нет мысли, формы — только я.
Остановился всякого желанья ход.
Финал Природы танца, Тот,
Кого искал, есть я.
Блаженства мир раскрыт всецело мне;
З а гранью знающего, знанья;
Мой отдых неподвластен описанью;
С Единым я наедине.
Дороги тайные остались за спиной,
О дно теперь с Предназначением.
И Правды нерушимой откровение:
Сам стал путём, Божественной Душой.
Вершина всех вершин покорена,
И в сердцевине солнца я — молчанье.
Обмениваться нечем с временем, деяньями.
Моя космическая пьеса завершена.
(перевёп Ю. Москалёв)
|